В Харькове судьи затягивают процессы по буллингу, а директора школ редко пишут заявления в полицию

Если буллинг, который психологи называют системным заболеванием коллектива, не остановить, он может завершиться избиением жертвы, говорят полицейские.

Судьи принимают соломоновы решения

Буллинг в украинских школах подобен вирусу – хоть раз в жизни, но с ним сталкивался каждый. Если не в качестве жертвы (хотя около 60% нынешних учеников признались, что над ними в школе издевались – прим. авт.), то уж точно, как наблюдатель. И лишь немногие классы могут похвастаться иммунитетом к коллективной травле.

На закон о буллинге, который стартовал в начале 2019 года, возлагали немалые надежды – наконец-то и на агрессивных учеников найдется управа. И правоохранители, и общественность ожидали вала обращений и как следствие – судов и штрафов для родителей буллеров. Но по факту в 2019 году в полиции Харьковской области зарегистрировали всего 6 протоколов о травле в школе.

В поле зрения правоохранителей попали учебные заведения в Слободском и Киевском районах Харькова, а в области – в Изюмском, Харьковском и Нововодолажском районах, перечисляет старший инспектор по особым поручениям ювенальной превенции УПД ГУНП Олег Мотрич. Все админпротоколы дошли до суда, но решение вынесли по половине – и все, как ни странно, в Харьковской области, а не в Харькове.

"В Липцах, Изюме и Новой Водолаге судьи постановили оштрафовать родителей буллеров на 850 гривен. В Харькове два дела отправили на доработку, одно закрыли. Судьи часто принимают соломоново решение в вопросах буллинга: ни тем, ни другим. Затягивают рассмотрение протоколов на три месяца, возвращают на дорасследование... В судебной практике очень мало прецедентов по буллингу", - объясняет ситуацию Мотрич.

Так судьи дважды заворачивали дело в Киевском районе – претензия служителей Фемиды была в том, что правоохранители хоть и собрали доказательства многолетней травли над парнишкой, но не зафиксировали, в каком часу какого дня буллер издевался над ним. Ситуацию можно было бы назвать комичной, но вряд ли она такая для мальчишки, который рассчитывал на защиту закона, раз уж окружение расписалось в бездействии.

"Что такое буллинг? Это травля, процесс, который происходит не за один день. Психологи очерчивают период травли – не меньше 90 дней – это то, что может нанести вред психике ребенка", - напоминает старший инспектор.

Природа травли

Буллинг в школах был всегда – так агрессивный ребенок оскорбляя и унижая слабого пытается самоутвердиться, объясняет полицейский. Если уж с учебой или спортом не сложилось, остается только прессовать кого-то.

На самом деле травля – комплексная проблема, и в ней всегда три участника: жертва, агрессор и наблюдатель, расставляет точки над "i" психолог Юлия Букина. Причем наблюдателями бывают не только одноклассники, но и взрослый, который может повлиять на ситуацию, но по каким-то причинам этого не делает. Если же участников конфликта меньше, тогда это не травля вовсе, а что-то иное.

"Буллинг – системное заболевание коллектива. В детях сильны животные инстинкты, которые сбивают ребят в одну стаю. И если в коллективе нет общей цели, он выберет ее себе сам. Но не вместе готовиться к утреннику, а вместе травить Петю. Это социальные законы, и тут большая ответственность лежит на взрослом, потому что детям из тупика не выбраться. И когда говорят: "Да ладно, разберутся сами" - не разберутся. Ситуация будет лишь ухудшаться и набирать обороты. Когда дети видят молчаливое невмешательство взрослого – это соглашательство, попустительство, и со временем оно перерастет во что-то нехорошее", - подробно описывает природу травли психолог.

"Что-то нехорошее" традиционно выходит за рамки школьной травли, превращаясь в синяки и переломы, констатирует Олег Мотрич. Наглядный пример – недавнее заявление об избиении 16-летней школьницы одноклассником.

"Начали выяснять, и узнали, что этой ситуации предшествовал буллинг – мальчишка пинал, щипал, обзывал и, наконец, отлупил. Но избиение – это уже не буллинг. Это нанесение телесных повреждений, хулиганство – и уголовная ответственность", - подчеркивает старший инспектор.

Недолюбленные против неуверенных

Объектом для травли выбирают ребенка, отличного от других, чтоб было, за что задеть, не важно, хорошее это или плохое, рассказывает Юлия Букина. При этом жертвы буллинга имеют сходные черты, иначе они не стали бы жертвами.

"Цепляют всех и всегда. Но одного ребенка задели – он не дал никакой реакции, и его неинтересно травить. А у жертвы есть моменты, которые не позволяют ей отрешиться и не давать нужную агрессору реакцию. Это, как правило, дети, неуверенные в себе, с низкой самооценкой, которые не умеют себя защищать и контролировать. У объектов травли часто нет поддержки, которая позволила бы избежать ситуации", - подробно описывает портрет уязвимого ребенка психолог.

Впрочем, от буллинга страдает не только жертва, но и одноклассники-наблюдатели, на чьих глазах разыгрывается драма. Школьники испытывают стыд, что не вступились за слабого, и беспомощность: если я окажусь в в такой же ситуации, меня никто не защитит.

"Ребенок теряет уверенность в себе, думает, что мог вступиться, чтобы изменить ситуацию. На самом деле мы не знаем, как повлияло бы вмешательство этого школьника. Но в итоге дети-наблюдатели испытывают от буллинга не меньший стресс, чем жертвы", - подчеркивает Юлия Букина.

Что до буллеров, то тут картины общей нет – травлю может организовать как мальчик, так и девочка, причем последние подчас изобретательнее ребят. Есть или нет денег в семье буллера – это тоже не играет особой роли. Куда важнее эмоциональное развитие школьника – буллеры всегда недолюбленные дети, не получающие достаточного внимания от родных.

"Почему у ребенка есть потребность унижать, самоутверждаться за счет другого? Травмированные дети, которые травмируют других, могут расти в разных семьях", - рассказывает психолог.

Выгнать нельзя оставить

Даже после решения суда, буллеров из школы выгнать нельзя. Но смена учебного заведения, как для агрессора, так и для его жертвы, часто не приносит ожидаемых результатов.

"Если в коллективе остались те же правила и условия, травля повторится, но с другими участниками. Появится следующая жертва и следующий агрессор. Поэтому нужно работать и с учителем, и с наблюдателями. Да, обычно переводят жертву, потому что ребенку после травли некомфортно оставаться. Но школьника нужно вывести из позиции жертвы, научить, как постоять за себя, защищать свои интересы, повысить его самооценку. И снять стресс, который ребенок получил из-за травли. Если мы его переведем, но не проработаем инцидент, ребенок в другом коллективе начнет вокруг себя аккумулироваться похожую ситуацию", - подчеркивает психолог Букина.

Школы не обращаются                    

С начала 2020 года у правоохранителей уже три административных протокола по буллингу. Могло бы быть и больше, ведь право обращаться с жалобой в полицию на малолетнего нарушителя есть и у школ, и даже не право – обязанность. За умалчивание факта буллинга в стенах учебных заведений его директора и учителя могут оштрафовать. Но вопреки закону руководители школ крайне редко пишут заявление правоохранителям.

"Когда после заявлений о буллинге мы начинаем проверять ситуацию, нередко в школах слышим, что провели медиаторские занятия, дети помирились – и все стало хорошо. На самом деле как бил всех – так и продолжает. Очевидно, в школе не понимают, что вначале идет буллинг одноклассников, затем агрессору станет мало сверстников – и он начнет травить учителя", - делится наблюдениями Олег Мотрич.

Директора действительно часто заминают инциденты с травлей, всячески уговаривают родителей, чтобы те не давали ход делу, соглашается психолог Букина. Иногда дело доходит до смешного.

"Подростка – нормальный ребенок, подвижный, адекватный, не ботан – взялись обзывать одноклассники. Родители обратились к учителю, та пообещала пресечь травлю, но так ничего и не сделала. Мама пригрозила, что напишет заявление в полицию. И после очередной выходки буллеров, когда не было реакции со стороны директора на их действия, женщина написала заявление. Не на школу, а на родителей буллеров. Но в школе так перепугались! Директор сидела и рыдала, мол, 5 лет до пенсии, а вдруг дело пойдет дальше, дойдет до районо, меня снимут с должности, я так боюсь – заберите заявление! Мама ответила, что боится, как бы сын в ответ на издевательства не двинул, не рассчитав сил. Или вышел в окно от отчаяния. И директор прекратила спектакль", - рассказывает психолог.

"Если мы после каждого такого случая (буллинга – прим. авт.) будем писать заявление в полицию, то у нас правоохранители не смогут находить мошенников, воров, убийц. Мы должны выявить и попытаться ликвидировать случай, а если не получается, обращаемся в полицию. Случаи буллинга бывали и 5, и 20, и даже 45 лет назад, когда не слышали такого модного слова. И всегда школа совместно с родителями выявляли такие инциденты и пытались решить положительно для всех. Сейчас я написала в полицию – скандал, суд. А нам еще работать с учителем, родителями, учениками. Не лучше ли с помощью психологов решить вопрос так, чтобы ребенок не пострадал психологически, чтобы спокойные были родители и чтобы учителя могли работать спокойно?" - парирует директор департамента образования Харьковского горсовета Ольга Деменко.